Слово архимандрита Антония
при наречении во епископа Мельбурнского
(произнесено в Спасо-Вознесенском кафедральном соборе г. Нью-Йорка 3/16 ноября 1956 г.)

 Святители Божии, Владыки и Архипастыри мои!

К этому ответственнейшему дню моему восстают против меня вся моя греховность и полная неподготовленность... Праведен суд Твой, Господи! Теперь то и совершается он. За вольный грех неподготовленности – тяжело приступать, а, быть может, тяжело будет и архиерействовать.

Слышу евангельский глас: «Чада, како неудобь уповающим на богатство в Царствие Божие внити!» (Марк. 10, 24). Это о богатом юноше, но это и обо мне! Суетное богатство удержало опечаленного юношу в день его призвания... Ложное богатство греховных навыков тяжелыми путами нависло на мне ко дню призвания моего.

Но в томлении души, сопутствующем призванию, вижу я ныне и сладчайшую тайну сочетания строгой божественной всеправедности с пребожественной любовью.

Всеправедный Господь около какого-то часа моей жизни по слову притчи «находит» и меня, как тех делателей, стоявших на торжище... Люди знают меня, как монаха, священника, занимавшего разные церковно-административные должности. Но перед Всеведущим не укроется мое действительное убожество, и евангельский вопрос делателям: «Что зде стоите весь день праздны» (Мф. 10, 6) остро ударяет в мою совесть напоминанием о небогоугодно расточенных днях моих и силах...

Но странное чудо, «милостью Своего сострастия» (молитва перед Причащением преп. Симеона Нового Богослова) Господь тут же являет мне и Свою всеблагость, ибо тут же Всеблагий устами Вашими призывает меня в Свой виноградник. «И вечеря странная готова на земли!» (стихира Евангельская 10-ая).

Но как же я решился, зная свое убожество, сказать «Приемлю и ничтоже вопреки глаголю»...?

Я осмелился произнести эти слова потому, что обнищавшее сердце мое жаждет обновления. Различны пути к обновлению. Надо бы удерживать свою мысль! Но теперь уже я всю надежду возлагаю на то обновление, которое, верую Господи, подается при хиротонии.

В этот священнейший для меня час, по примеру некоторых нареченных во епископы, и я именую здесь особенно дорогие мне имена:

В Сербии, в Мильковском монастыре Введения во храм Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии, за алтарем небольшого монастырского храма почивает светлой памяти схи-архимандрит Амвросий, немноголетний старец мой... Отца Амвросия помянут и постриженные в Милькове во дни его игуменства руками митрополита Антония архипастыри Русской Зарубежной Церкви, Преосвященнейшие Иоанн, архиепископ Брюссельский и Западно-Европейский, и Антоний, епископ Лос-Анжелосский... С отцом Амвросием с нежного своего глубоко-оцерковленного детства связаны и два брата – незабвенный владыка Леонтий, епископ Женевский, и ныне избранный на Женевскую же кафедру архимандрит Антоний, они приняли постриг в том же братстве, хотя и перемещенном в другой монастырь... Это все высокопросвещенные и многоодаренные мужи. Я же, как рядовой инок, был послушником Мильковского батюшки, отца Амвросия. Помяни, Господи, труды его, смиренную любовь, ревность о Церкви, преданность владыке Антонию... его грудь, простреленную за Русь Святую, его милующее многовмещающее сердце, его оптинское любовно-проникновенное влияние на душу человеческую. Помяни, Господи, батюшку моего схи-архимандрита Амвросия, прости ему всякое согрешение вольное и невольное и его святыми молитвами помилуй мя грешного!

А другое имя, Владыки и отца моего архиепископа Виталия! На смертном одре отец Амвросий сказал мне и еще одному монаху: «В случае чего идите к отцу Виталию, у него святое дело». Было это за год до хиротонии архимандрита Виталия, Твоей, Владыко и Авва, хиротонии!.. Уже лет через десять, когда Ты был давно уже в Америке, стремясь к Твоему делу, к основанной Тобою обители в Ладомировой на Карпатской Руси, я получил желаемое и прилепился к этому доброму братству преподобного и богоносного отца нашего Иова Почаевского...

Но тогда события следовали скоро. Буря истории подняла нас из Твоего Карпатского гнезда, но перенесла нас к Тебе же в Америку, в ставшую нам родною Свято-Троицкую обитель в Джорданвилле, к братии, с которой мы слились в одно братство.

Здесь на мою долю выпали церковные послушания вне монастыря, сперва непосредственно под Твоим омофором.

И Ты дал мне великую радость, Владыко, все же быть, хоть маленьким, но Твоим исполнителем Твоих четких святительских предначертаний... А я полюбил Твои заветы еще когда юным монахом читал Твои послания, статьи, призывы, проникнутые ревностью о единстве Русской Церкви и любовью к русскому народу. Как мне вошли когда то в сердце повторенное Тобою восклицание Деворы: «В племенах Рувимовых большое разногласие» (Судей 5, 16) и Твои призывы к ежедневной молитве об умиротворении Церкви и о спасении русского народа!.. Но я не могу не сказать и о другом, о том, что при Твоих непрестанных архипастырских трудах, Ты смог находить время и для бедной души моей... И сколько Ты сделал для этой души, видит Господь. Прости мне это слово, но прими любовь! Архиерейство Твое да помянет Господь Бог во Царствии Своем всегда, ныне и присно и во веки веков!

Помяни, Господи, и всех тех, чьи молитвы, любовь и наставления преподаны мне.

Дерзаю просить всех отцов моих, архипастырей Русской Православной Церкви заграницей, удостоивших меня этого призвания, о принятии меня недостойного и в союз их любви, по образу союза любви, связующего святых апостолов.

И благодарю Тебя, Первосвятитель и отец наш, за то, что Твоими руками невидимо коснутся меня и руки рукоположившего Тебя священномученика Владимира, митрополита Киевского и Галицкого!

И благодарю Тебя, Владыко и Авва, Преосвященнейший архиепископ Виталий, за то, что Твои руки возведут меня к рукам Блаженнейшего владыки митрополита Антония!

И благодарю вас всех, святители Божии, за всех тех, кто хиротонисал хиротонисавших вас!

Единая пречудная лествица преемства, низводящая море божественной благодати и возводящая всех епископов к рукам самих святых апостолов.

С этой лествицы благословляет и иже во святых отец наш Иона, архиепископ Новгородский, на день памяти которого Вы благоизволили назначить мою хиротонию.

И священномученик митрополит Владимир, стоятель за Церковь до крови и до смерти, наставляет меня на прямой путь служения Церкви.

И приснопамятный митрополит Антоний побуждает меня молиться о даре сострадательной любви к тому клиру и к той пастве, к которым приставит меня мой кириарх, Преосвященнейший епископ Савва. Молю Господа о том, чтобы сердца клира и паствы были мне дарованы, но дарованы для того, чтобы приводить их ко Христу Пастыреначальнику.

Свет монахам, говорит Лествичник, ангелы...

Свет епископам и ангелы и апостолы!

Чуден образ призванного от мытницы святого апостола и евангелиста Матфея.

Не мимо ли мытницы моего рассеянного и суетного прошлого теперь проходит Многомилостивый и Щедрый!

Господи, иже от мытарей пастыри Церкви Твоей поставлей (стихира октоиха 8-го гласа в Неделю вечера). Разреши долг... и близ мытарей Тебе проповем, Благодетелю, Человеколюбче! (Великая Среда вечер).

Святители Божии, содержащии престол Поставляющего пастырей, да не будет нынешнее мое предстояние перед вами гордо и возносительно. Но да будет оно очистительным преддверием к совершенно незаслуженной мною величайшей милости Божией, к священной хиротонии.

Да будет воля Твоя, Господи. Аминь.