Слово архиепископа Сиднейского и Австралийско-Новозеландского Саввы (Раевского) на траурном собрании, посвященном сороковому дню кончины архиепископа Иоанна (Максимовича)

На днях исполнилось 40 дней со дня смерти Архиепископа Иоанна Западно-Американского и Сан-Францисского. Ушел в другой мир, в царство вечной славы и блаженства, где нет ни печали, ни слез, ни воздыханий, один из старейших иерархов нашей Зарубежной Церкви, первый заместитель Председателя Архиерейского Синода, архипастырь­-подвижник. В четверг 30 июня Владыка отбыл с чудотворной иконой Божией Матери «Курской-Коренной» в город Сеаттль, резиденцию Викарного Епископа Нектария (Концевича). В субботу, 2-го июля, отслужив Божественную литургию в Свято-Николаевском соборе, Владыка удалился в алтарь и долго молился в алтаре храма. После молитвы Владыка посетил с чудотворной иконой вдову умершего священника Данильчика.

В 3 часа Владыка возвратился в церковный дом и собрался ехать с иконой на кладбище. Поднялся на второй этаж, где была его келия. Прислужники, оставшиеся в нижнем этаже, услышали шум, словно кто-то упал, быстро взбежали на верхний этаж, вошли в келию Владыки и увидели его лежащим на полу. Когда Владыку посадили в кресло, он сказал: «Мне трудно дышать». Один из прислужников бросился за медицинской помощью, но приехавший вскоре доктор констатировал смерть. Сразу же возник вопрос: как, миновав необходимость передачи тела в погребальное бюро, исполиить пожелание Синода и отправить тело в Сан-Франциско. Власти пошли навстречу. Было разрешено не подвергать прах умершего осквернению в препарационном бюро, а выставить его в воскресенье утром в храме для всеобщего прощания и немедленно же отправить самолетом в Сан-Франциско. Так и была сделано. Утром в воскресеньеостанки Владыки Иоанна были в цинковом гробу выставлены в соборе. Огромная толпа переполнила храм и площадь перед ним. После совершения панихиды гроб был вынесен из храма для отправления в Сан-Франциско.

В 3 часа 40 минут тело прибыло в Сан-Франциско. Громадная толпа ждала его на аэродроме. В виде редчайшего исключения администрация допустила толпу на поле аэродрома, где должен был остановиться самолет. Впереди собравшейся громадной массы людей стояли Епископ Нектарий (Концевич) с чудотворным образом, многочисленное духовенства и хор. Вынесли гроб... На высокой специальной тележке перевезли гроб до автомобиля-катафалка, который ожидал около аэродрома. Здесь же была отслужена первая лития и траурная процессия двинулась в город.

На своем пути траурная процессия, задерживая движение на улицах, остановилась у дома Св. Тихона Задонского, где жил Владыка Иоанн, и направилась к новому собору. Громадная толпа с горьким плачем встретила катафалк около собора. Началась панихида. Присутствовали люди, принадлежащие к другим юрисдикциям и деноминациям. Входя в храм один из представителей католического духовенства сказал: «Мы тоже пришли помолиться о вашем святом человеке». Стояли они также, как и все, с зажженными свечами, сосредоточившись в молитве. Отпевание было совершено в четверг 7-го июля в день праздника Рождества Св. Иоанна Крестителя в новом величественном соборе Божией Матери «Всех Скорбящих Радости». Отпевание совершил Митрополит Филарет (Вознесенский) в сослужении Архиепископов Леонтия (Филипповича) и Аверкия (Таушева), Епископов Саввы (Сарачевича) и Нектария и многочислеиного духовенства. Народу было так много в храме, что нельзя была стать на колени. Скорбь была такой, какую в массе люди не запомнят. Вместе с тем царило умиление и сознание какой-то особенной торжественности. Отпевание началось в 6 часов вечераи закончилось в первом часу ночи.

Городскому управлению было подана прошение, которое подписала 1000 прихожан. Просили о разрешении похоронить тело в крипте под собором. Чтобы дать такое разрешение, нужно было изменить закон. Закон был изменен и разрешение дано. По этому поводу мэр города писал: «Я понимаю как мало могу я сказать для облегчения тяжести скорби по этом великом человеке, но хотел бы, чтобы Вы знали, какую искреннюю симпатию я питаю к Вам и Вашей конгрегации». Вот как описывает отпевание Владыка Иоанна один из участников этого отпевания: «Никто из участников этого поразительного по своей глубокой умилительности и возвышенного молитвенного настроения отпевания не забудет его». По признанию многих, им никогда не доводилось участвовать в таком подлинном духовном торжестве, настоящем духовном триумфе почившего. Несмотря на глубокую скорбь, вопль и рыдание бесчисленны почитателей Владыки Архиепископа Иоанна, над всем преобладало, охватившее всех молящихся, какое-то особенное радостное чувство, достигшее своего апогея во время троекратного обнесения гроба вокруг собора. Слышались толки: «Как будто это не похороны, а открытие святых мощей!» или «Настроение, напоминающее крестный ход с плащаницей на утрени Великой Субботы», — говорили многие, выражая этим свое необыкновенное настроение. Шесть дней лежал Владыка Иоанн в открытом гробу и, несмотря на жаркую погоду, не ощущалось от него ни малейшего запаха тления, и рука его была мягкой, неокоченевшей. И это, несмотря на то, что никаких манипуляций над его телом в похоронном бюро не производилось!

Необыкновенно трогательно было видеть проявление самой нежной любви к почившему архипастырю его духовных чад и, в особенности, мужской молодежи, подлинным духовным руководителем и наставником которой он был. Когда закрыли крышку гроба, некоторые из этих юношей, иподиаконов и прислужников Владыки Иоанна, припали к этой крышке, лобызая ее, и никак не могли оторваться от нее. В течение всего того времени, что гроб находился в храме, а затем поставлен был в крипте этой внизу под алтарем, многие из этой молодежи, целые ночи проводили у гроба, молясь и читая и не желая уходить домой, когда оканчивались заупокойные богослужения. Не яркое ли это свидетельство чистоты и возвышенности души почившего архипастыгря, так привлекавшего к себе сердца чистой и неиспорченной молодежи.

В среду 6 июля особо торжественная панихида была совершена соборне Архиепископами Леонтием и Аверкием и Епископами Саввой и Нектарием, перед которой Архиепископом Аверкием (Таушевым) было сказано слово, посвященное памяти усопшего. Владыка Аверкий вспомнил о том, как он еще в 1931 году, не зная и не видя лично Владыки Иоанна, тогда еще молодого иеромонаха, научился глубоко чтить и уважать его за его молитвенность и подвижническую жизнь, о которой поведали ему карпаторусские юноши, обучавшиеся в сербской Битольской богословии (семинарии), где Иеромонах Иоанн состоял преподавателем. Владыка Аверкий проходил тогда свое служение на Прикарпатской Руси (ЧСР), откуда избранные юноши посылались в Югославию для получения ими богословского образования. И вот, приезжая домой на каникулы, они рассказывали Владыке Аверкию, тогда еще молодому иеромонаху, о том, что самое сильное впечатление на ших произвел их преподаватель Иеромонах о. Иоанн (Максимович), который постоянно молится, ежедневно служит Божественную литургию или, по крайней мере, причащается Св. Христовых Таин, строго постится и никогда не спит, ложась в постель, а только дремлет в сидячем положении. С светящимися от радости лицами, при одном воспоминании об о. Иоанне, они рассказывали, с какой истинно отеческой любовью относится он к ним, как внушает им любовь к высоким идеалам Святой Руси и вдохновляет их на все доброе и святое своими возвышенными беседами.

Только спустя двадцать лет, уже в Нью-Йорке, Владыке Аверкию впервые довелось встретиться и познакомиться с Владыкой Иоанном лично, и тогда ему пришлось убедиться, что все рассказанное ему этими карпатскими юношами — сущая правда: что Владыка Архиепископ Иоанн действительно великий молитвенник и подвижник, каких почти не встречается уже в современном мире, что он —несомненный праведник нашего времени. Праведность, это не есть, однако, непогрешимость, ибо непогрешим только один Бог. Мы знаем из жития святых, что и великие праведники иногда кое в чем погрешали, но в то время как порочные люди грешат от своего злого, испорченного сердца, праведники могут иногда погрешать именно от чрезмерной детской чистоты своего сердца.

Отпевание, как мы сказали выше, возглавил Первоиерарх нашей Церкви Митрополит Филарет (Вознесенский). Дважды, в Нью-Йорке перед первой панихидой по Владыке Иоанне и перед отпеванием с Сан-Франциско, Владыка Митрополит дал краткую, но сильную характеристику почившего. Блажеинейший Митрополит Антоний в письме Архиепископу Димитрию, приглашавшему его в Харбин, писал: «Вместо себя самого я, как мою душу, как мое сердце, послал Вам Владыку Епископа Иоанна. Этот маленький, слабый человек, почти ребенок с виду, является каким-то чудом аскетической стойкости и строгости в наше время всеобщего духовного расслабления.»... «Посылаю Вам частицу моего сердца, чудо наших дней — молодого подвижника Епископа Иоанна». Сослался Владыка Митрополит и на Иеромонаха Мефодия (Йогеля), который сказал как-то о Владыке Иоанне: «Мы становились на молитву, а Владыке Иоанну на нее становиться не нужно, он всегда в молитвенном настроении». «И какие бы перемены ни происходили во внешней обстановке, во внешних условиях жизни и работы Владыки Иоанна, — сказал Владыка Митрополит, — дело молитвы и Божией службы у него всегда было на первом месте и ничто не могло его от этого оторвать».

Во время отпевания громадный собор не только был весь переполнен до отказа, но многие стояли снаружи, не будучи в состоянии войти внутрь. И весь этот церковный народ не знал усталости во все продолжительное время (более шести часов!), пока шло отпевание и прощание с почившим архипастырем: чувствовался необычайный молитвенный подъем, который захватил всех настолько, что даже некоторые враги и недоброжелатели Владыки Иоанна подходили ко гробу его, дабы с ним попрощаться, а иные вслух каялись перед ким, прося у него прощения за свое неразумие. Казалось, что этому прощанию не будет конца. Величественным и умилительным было троекратное обнесение гроба руками священнослужителей и прислужников вокруг собора с пением ирмосов Великого Канона: «Помощник и Покровитель», как это положено по уставу, после чего гроб был внесен в подземную крипту под алтарем.

Приведу еще одну характеристику Владыки Иоанна, которую дал в своей статье, напечатанной в журнале «Православная Русь», Н. Д. Тальберг, профессор Св. Троицкой семинарии, хорошо знавший покойного: «Господу Богу было угодно закончить земной путь великого праведника Архиепископа Иоанна. В современном мире, окутанном мраком, нам грешных, явлен был воистину Христа ради юродивый оставшийся таковым и в епископском сане. Этот вид подвижничества, столь дорогой старой Руси, далеко не всеми понимается в ньшешнее время. По своему образу жизни он, в известной мере, уподоблялся великому Святителю Григорию Богослову, испытавшему гонения от лже-братии. Вот что один историк церкви С. В. Булгаков писал о последних годах его жизни: “Продолжая заботиться о делах Церкви и бороться письменно с еретиками, Св. Григорий вел строго подвижнический образ жизни: ходил босыми ногами, имел только разодранную одежду, спал на голой земле или на ложе из древесных ветвей под прикрытием рубища и никогда не возжигал огня, чтобы согреть тело...” Во Бозе почивший Архиепископ Тихон (Троицкий), в течение десятилетий столь мне близкий, так желал видеть именно преемником Владыку Иоанна в любимой им Сан-Францисской епархии, будучи уверен, что он закончит начатое им сооружение нового Скорбященского собора. По воле Божией, Архиепископ Иоанн, в главном, завет этот выполнил, перенося, правда, много горестей, возможно и надорвавших его сердце».

Как ни велика для нас потеря Владыки Иоанна, как ни сильна наша скорбь, вызванная его уходом в другой мир, но его блаженная кончина не может нас не ободрить и не сделаться одновременно источником утешения и даже радости для всех, кто ищет правды и верит в ее торжество. Мы часто жалуемся, скорбим и указываем на отсутствие в нашей среде выдающихся пастырей и архипастырей. Как часто мы недоцениваем своих пастырей; как часто преуменьшаем их способности и не замечаем их трудов, как часто непочтительно относимся к тем, которые в наше грозное время несут тяжелое бремя Христово. Даже среди, казалось бы, преданных нашей Зарубежной Церкви чад приходится наблюдать упадочное настроение и слышать вредные нотки пессимизма. «Посмотрите, каких пастырей мы видим в других юрисдикциях и в разных христианских деноминациях. Сколько там встречаем лиц, имеющих дипломы магистров, докторов, сколько там богословов — писателей, выдающихся проповедников, а у нас...?»

А вот, оказывается и в нашей среде, между нами жил святитель, который, несмотря на всю сложность современной жизни, подвизался подвигом, напоминающим подвиг Преп. Серафима Саровского чудотворца. Но мы не только не замечали его, говорили о нем в ироническом снисходительном тоне, отказывали в послушании и просто поносили его. Современным книжникам и фарисеям непонятна было его жизнь для других. Все перенес Божий Служитель: насмешки, издевательства, оскорбления вплоть до скамьи подсудимых, когда братья его «вменили ему в грех его праведность», ища поддержки в авторитете светского суда.

А когда в затруднительных случаях нам необходимо было получить милость Божию, требовалось дерзновенное обращение к Богу, то обращались к Владыке Иоанну и всегда были уверены, что его молитвы дойдут до Бога. А ведь это-то, непосредственное общение с Богом, контакт нашей души с горным миром, есть самое главное, ни с чем не сравнимое качество, свойство души настоящего пастыря. Свойство не только Богом данное, не только врожденное, но и «благоприобретенное», приобретен­ное большим молитвенным подвигом. Назовите мне равных ему в этом отношении пастырей или архипастырей в наше время?

Только обратившись к прошлому нашей Церкви, мы увидим, что ушедший от нас Архипастырь­-подвижник до наших дней донес огонь древнего благочестия и продолжил в изгнании традицию отеческого подвижничества. Он являлся звеном в той золотой цепи, которая восходит через Митрополита Анастасия (Грибановского) к Митрополиту Антонию (Храповицкому) и к Патриарху Тихону, а через последнего и через все Российское архиереиство непрерывной цепью рукоположенный восходит к епископам, митрополитам, кои были приведены Святым Равноапостольным Великим князем Владимиром, а эти последние такой же непрерывной цепью рукоположении восходят к апостолам.

В этой цепи мы находим великих святителей, настоящих подлинных героев духа. Такими были Св. Митрополит Филипп, Св. Патриарх Гермоген, Св. Тихон Задонский, великий страстотерпец в период страшного гонения на Русскую Церковь Патриарх Тихон, глубочайший богослов Митрополит Киевский Антоний, основоположник Русской Зарубежной Церкви, и не менее выдающийся Митрополит Анастасий, чье произведение «Беседы с собственным сердцем» — может сравниться по своему глубокому содержанию и изяществу лишь с произведениями великого Паскаля. А в лице Владыки Иоанна мы имели звено этой цепи — иерарха подвижника и молитвенника.

Смерть Владыки Иоанна должна быть для нас источником и того мужества, которое требуется сейчас от Русской Церкви, особенно в Зарубежье. Требуется мужество, чтобы при всех соблазнах современного модернизма и кознях диавола сохранить наше Святое Православие в абсолютной чистоте апостольского преемства и предания древней апостольской Церкви. Православие, как его определяет философ Владимир Соловьев, есть «неизменное хранение учения Иисуса Христа и апостолов, как они изложены в Св. Писании, Св. Предании и в древних символах Вселенской Церкви».

Владыка Иоанн твердо стоял на незыблемом камени Православия и нам оставил в завещание хранить его во всех его чистоте и неприкосновенности. И, наконец, Владыка Иоанн показал нам пример величайшей кроткости, смирения и милосердия, вытекавших из его телесной и духовной чистоты. Пусть же его пример всегда стоит перед нашим духовным взором. Закончим наши воспоминания о Владыке Иоанне словами одного Архипастыря, сказанными им при погребении Владыки Иоанна:

«Спи теперь спокойно, дорогой наш возлюбленньй Владыко, отдыхай от праведных трудов своих и подвигов, почивай в мире до общего всем воскресения». Аминь!

12 августа 1966 г.